Скоро

Я хочу начать эту запись с довольно большого отрывка из книги Курта Воннегута "Бойня №5, или Крестовый поход детей":

"Но многое, что говорил Билли, было бредом для тральфамадорцев. Они немогли понять, как он воспринимает время. Билли бросил всякие попытки
объяснить им это.
Пришлось экскурсоводу зоопарка своими силами взяться за объяснение.
И экскурсовод предложил слушателям вообразить, что они глядят через
пустыню на горную цепь в озаренный солнцем ясный день. Они могут смотреть на
вершину горы, на птицу или на облако, на скалу перед ними или даже на дно
пропасти позади себя. Но среди них находится несчастный этот землянин, и
голова его заключена в стальной шар, который он не может снять. И в этом
шаре есть один-единственный глазок, через который он может глядеть, да еще кэтому глазку приварена шестифутовая трубка.
И это было только предварительное метафорическое описание всех бед
Билли. Будто бы он еще был привязан к стальной решетке, привинченной к
платформе на рельсах, и никак не мог повернуть голову или сдвинуть трубку.
Дальний конец трубки лежал на треноге, тоже привинченной к платформе. Билли
только мог видеть крошечный просвет в конце трубки. Он не знал, что привязан
к платформе, и даже не понимал, в каком странном положении он находится.
А платформа то ползла очень медленно, то неслась по рельсам, подымалась
в гору, катилась вниз, заворачивала; ехала напрямик. И только про то, что
бедный Билли видел сквозь дырочку в трубке, он и мог говорить: "Это жизнь".
Билли ожидал, что тральфамадорцы будут удивляться и возмущаться войнами
и другими способами убийства на Земле. Он ожидал, что они будут бояться, как
бы земляне, с их жестокостью и мощным вооружением, не разрушили часть, а
может быть, и всю ни в чем не повинную Вселенную. Эти мысли ему подсказала
научная фантастика.
Но никаких разговором о войне не было, пока Билли сам об этом не
заговорил. Кто-то из толпы зрителей в зоопарке спросил Билли через
экскурсовода, что самое ценное узнал он на Тральфамадоре. И Билли ответил:
- Узнал, что жители целой планеты могут жить в мире. Как вам известно,
я - с той планеты, где с незапамятных времен идет бессмысленная бойня. Я сам
видел тела школьниц, сожженных заживо в водонапорной башне моими же
соотечественниками, которые в то время гордились своей борьбой с воплощением
зла.- И это была чистая правда. Билли видел сожженные тела в Дрездене.- И я
по вечерам проходил по тюрьме со свечкой, сделанной из жира человеческих
существ, убитых отцами и братьями тех сожженных заживо школьниц. Наверно,
вся Вселенная с ужасом смотрит на землян! И если другим планетам Земля пока
еще не угрожает, то скоро эта угроза может появиться. Так что откройте мне
вашу тайну, и я отнесу ее на Землю и спасу нас всех. Как планета может жить
в мире?
Билли чувствовал, что говорит возвышенно. Он растерялся, когда увидел,
что тральфамадорцы сжали свои ручки в кулак, закрывая глазки. Ему уже было
известно значение этого жеста: видно, он опять наговорил глупостей.
- Вы... Вы не можете мне объяснить,- упавшим голосом спросил Билли,-
что я такого глупого сказал?
- А мы ведь знаем, как погибнет Вселенная,- сказал экскурсовод,- и
Земля тут совершенно ни при чем, хотя и она погибнет.
-А как- а как же погибнет Вселенная?- спросил Билли.
- Мы ее взорвем, испытывая новое горючее для наших летающих блюдец.
Летчик-истребитель на Тральфамадоре нажмет кнопку - и вся Вселенная
исчезнет. Такие дела.
- Но если вам это заранее известно,- сказал Билли,- то разве нет
способа предупредить катастрофу? Неужели вы не можете помешать летчику
нажать кнопку?
- Он ее всегда нажимал и всегда будет нажимать. Мы всегда даем ему
нажать кнопку, и всегда так будет. Такова структура данного момента.
- Но тогда...- Билли замялся,- значит, тогда глупо думать, что можно
предупредить войны на Земле?
- Конечно.
- Но у вас-то на планете мир?
- Сегодня - да. А в другое время у нас идут войны страшнее всего, что
вы видели, о чем читали. И сделать мы тут ничего не можем, так что мы просто
на них не смотрим. Мы не обращаем на них внимания. Мы их игнорируем. Мы
проводим вечность, созерцая только приятное - вот как сегодня, в зоопарке.
Правда, сейчас все так приятно?
- Да.
- Вот этому земляне могли бы научиться у нас, если бы постарались. Не
обращать внимание на плохое и сосредоточиваться на хороших минутах.
- Гм,- сказал Билли."

 Каждый раз перечитываю и думаю о том, что время для нас, людей, действительно сложная материя.
Я говорю, что время летит подобно листкам календаря, и ещё до моего зачатия сказать это в другой форме успело уже ни одно поколение писателей из разных стран.
Жанна говорит, что после тридцати время летит ещё быстрее. Стало быть, у меня остается всего лишь 11 лет на то, чтобы с временем подружиться.
Тебе всегда кажется, что ещё далеко, это будет ещё нескоро, а потом, ты вдруг просыпаешься и уже невольно подсчитываешь (или собираешь) камни, сколько же тебе лет и чего ты (не) успел за это время сделать.
Но это будет нескоро.
Так всегда кажется, и мне так казалось, и до сих пор кажется.
На что уходят дни?
Я, может, и правда немного захандрила из-за отсутствия ритма и препятствий, которые надо преодолевать. Да, я потом однозначно буду тут пищать от того, что у меня мозг взрывается от китайской речи вокруг, но я более чем уверена, что на самом деле это будет мне более чем нравиться.
Ах, ну да, в этот раз я ведь хотела сказать совсем о другом...
Если Вы, в отличие от меня, иногда смотрите на календарь или вверх, на дату этой записи, то Вы молодец. А если Вы такой же Умный Мальчик Василиса  иррационал, как я, то сообщаю, что сегодня уже 17 августа, и всего лишь через неделю я уже буду за рубежом сибирских лесов. Ну да, собственно, наконец-то начну сюда писать с той целью, для которой этот блог я вообще завела, чтобы описать невероятные приключения русских в Китае, если таковые, конечно, будут. Но они будут в более чем в половине вероятных случаев, это уж точно!
В ближайшую неделю вряд ли стоит ожидать от меня, что я чиркну сюда пару строк. Это ведь не твиттер, который (не вообще, а именно та маленькая часть пространства, где я раньше чирикала) теперь благополучно напоминает какой-нибудь заброшенный замок из романов Эдгара Аллана По.
(За тем исключением, если бы он однажды начитался анекдотов про изучение китайского)
Кстати, про Эдгара По. Погода стоит точно такая, как будто бы скоро повсеместно начнут падать известные дома и каркать вороны о каком-нибудь возмездии небес. Но так как в Тайшете особо-то падать нечему, а вместо ворон только обнаглевшие голуби, то, наверное, беспокоиться пока не о чем.
Я вот правда беспокоюсь о том, что запись у меня получилась не такая восторженная, как я хотела. Но дело, наверное, в том, что я ни разу в жизни не летала на самолетах. И ещё ни разу в жизни не выезжала за пределы родной страны. И ни разу в жизни не уезжала из дома на полгода. А в остальном, все прекрасно...
Если бы этой стажировки сейчас не было, то у меня однозначно была бы хандра. Но вот она есть, и я даже никак не могу толком собрать вещи, а ещё хуже, даже никак не могу толком собраться с мыслями. Последний раз такое было перед тем, как я решила в середине 10 класса сигануть в другую школу в другом городе, которая, кстати, была лицеем, и куда в середине года, как правило, не брали.
Что вышло в итоге?
Как-то я перечитывала свои заметки, которые писала в конце 10 класса. Вот, например, одна: "Страшно прыгнуть в омут или зияющую пустоту. Я не представляю, что чувствуют люди, которые стоят перед выбором. Иногда в омут все-таки лучше прыгнуть, но только если омут этот в метафорическом смысле. Я вот, например, прыгнула... Самое удивительное, что тот груз, который висел со мной, не утянул меня на дно, а растворился или затаился на время. И вот впервые за всю жизнь каждый день я не просыпалась с заведомо плохим настроением. Требовалось-то совсем немного, просто дать небольшому кусочку счастья лечь в твою руку, он ведь как раз под это был заточен... Я рада, что это сделала. Я люблю тебя... Лицей"
Стало быть, такие вот встряски только на пользу идут. Они меняют, причем в лучшую сторону. Тогда о чем же переживать?
Оставь печали, всяк в Китай летящий.
Все получилось как-то скомкано... Но за что я люблю вести дневник (если бы не любила, давно бы бросила это делать), так это за то, что глядя на него, всегда можно действительно узнать что у пишущего на душе. И даже через некоторое или большое время, все равно можно будет об этом узнать.